Прогностические факторы попыток самоубийства у подростков с мыслями о суициде и аутоагрессивном поведении

12 апреля 2023
334

Хотя самоубийство является второй по значимости причиной смерти среди молодежи в большинстве индустриальных стран, суицидальное поведение без смертельного исхода также является очень важной проблемой общественного здравоохранения среди подростков. Это связано в первую очередь с тем, что суицидальные мысли и несуицидальное самоповреждение в значительной мере связаны с попытками самоубийства.

Методика исследования

В исследовании приняли участие 50 молодых людей 21 лет, у которых в возрасте 14–16 лет присутствовали мысли о суициде (20 человек) или зафиксировано самоповреждающее поведение (30 человек).

Результаты исследования. 3 (15%) из 20 участников с суицидальными мыслями и 4 (13,3%) из 30 участников с несуицидальным самоповреждающим поведением сообщили о совершённой попытке суицида. Значимыми факторами прогнозирования риска попыток самоубийства у участников с суицидальными мыслями являются не ведущее к суициду самоповреждение (p=0,059), употребление наркотиков (p=0,029), употребление иных незаконных веществ (p=0,045), нахождение в среде с людьми с самоповреждающим поведением (семья – p=0,076; друзья – p=0,081) и типы личности с высоким интеллектом и открытостью опыту (p=0,025). Среди участников с несуицидальным самоповреждающим поведением значимыми факторами прогнозирования являются употребление наркотиков (p=0,038), употребление иных незаконных веществ (p=0,025).

Большинство подростков с суицидальными мыслями или самоповреждающим поведением не совершают попыток суицида в течение всей жизни. В исследуемых группах с высоким риском не было обнаружено зависимости между попытками суицида и многими факторами, традиционно считающимися факторами риска данного феномена. Результаты данного исследования показывают, что проведение опросов населения об использовании запрещенных веществ, совершении несуицидальных самоповреждений и нахождении в среде с самоповреждениями может помочь врачам, психологам и социологам в выявлении лиц с высоким риском совершения самоубийства в будущем.

Введение

Суицидальное и парасуицидальное поведение являются общепризнанными проблемами общества. Около миллиона человек во всём мире совершают самоубийства каждый год. Учитывая, что данные статистики говорят о явных случаях самоубийств, реальный уровень самоубийств может быть в 2-3 раза выше [1]. Данные статистики свидетельствуют о том, что несовершеннолетние представляют наибольшую группу риска самоубийства. Было установлено, что одним из самых сильных предикторов завершенного самоубийства или дальнейшей попытки самоубийства является предыдущая попытка самоубийства. Но не более 1/3 подростков с суицидальными мыслями решаются на реальную попытку самоубийства [3].

Согласно результатам многоцентрового исследования, проведенного среди молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет, увеличение числа самоубийств среди молодёжи связано с увеличением числа попыток самоубийства [16]. Результаты систематического обзора 128 исследований распространенности суицидальных явлений у подростков показали, что в среднем 9,7% (95% ДИ от 8,5 до 10,9) подростков сообщали о попытках самоубийства, в то время как даже 29,9% (95% ДИ от 26,1 до 33,8) из этих подростков указали, что они думали о самоубийстве в какой-то момент своей жизни [6]. Суицидальные мысли являются довольно распространенным явлением среди подростков и коррелируют с другими показателями психологического стресса.

Факторы риска суицидального поведения подразделяются на топические (острые) и хронические суицидальные риски. В сочетании с острыми факторами риска, например, стресс из-за прекращения отношений, хронические факторы риска, такие, например, как психические расстройства, значительно повышают вероятность суицидального поведения [4]. Кроме того, предлагается разделить факторы риска на факторы-предшественники (например, симптомы депрессии в сочетании с чувством обиды, безнадежности, одиночество, гнев) и потенциальные (например, семейная дисгармония и дисгармония личности) [5]. По мнению американских психологов, опасность и риск самоубийства в значительной степени связаны с использованием Интернета: те, кто играет в видеоигры или проводят в Интернете более чем 5 часов в день могут подвергаться риску развития депрессии и появлению суицидальных мыслей. В частности, тревогу вызывает использование Интернета подростками с суицидальными мыслями для поиска информации, связанной с суицидом. Такие поиски стимулируют суицидальное поведение с высокой вероятностью завершения самоубийства [12]. Социальные и этнопсихологические факторы также относятся к факторам суицидального риска. Среди социальных факторов суицидального поведения выделяют семейные факторы (в частности, психические проблемы со здоровьем, семейная история суицидального поведения, отношения, привязанность и конфликты) и отношения со сверстниками (включая акты запугивания) [3].

Такие факторы, как семейное и сексуальное насилие, пренебрежение потребностями ребёнка, а также отношениями с родителями часто встречаются в ситуациях, когда наблюдается суицидальное поведение подростков. Кроме того, потеря родителя в результате смерти или развода, или проживание отдельно от одного или обоих биологических родителей является существенным фактором риска суицида [3]. Некоторые проявления суицидального поведения были достоверно связаны с низким уровнем удовлетворенности семейными отношениями, низкой эмоциональной поддержкой отца и матери, авторитарно- репрессивным стилем отцовского воспитания и снисходительно- пренебрежительным стилем материнского воспитания [10]. Мощным фактором суицидального риска является родительская история попытки самоубийства, что свидетельствует о почти пятикратном увеличении вероятности попытки самоубийства у детей. Поведенческие факторы риска суицида включают личностные и индивидуальные различия, когнитивные факторы, социальные аспекты и негативные жизненные события; факторы идентичности (особенно гендерная идентичность, гендерные и сексуальные предпочтения). Существует влияние сексуальной ориентации на суицидальные мысли. Этот эффект опосредован самоубийством молодежи с факторами риска, включающими депрессию, безнадежность, злоупотребление алкоголем, недавние попытки самоубийства со стороны сверстника или членов семьи, переживания виктимизации [9].

Несмотря на то, что мысли о самоубийстве и самоповреждения, не приведшие к летальному исходу, являются значимым прогностическим параметром попыток самоубийства у подростков, до сих пор мало изученными остаются факторы, обусловливающие эти попытки в группах подростков высокого риска. Получение представлений об этих факторах является крайне важным для точного прогнозирования и предотвращения попыток самоубийства в группах риска подросткового возраста. Большинство научных работ и теорий о вероятности перехода к суицидальным действиям сконцентрированы на изучении и описании суицидальных мыслей [2]. Так, теоретические модели суицидального поведения, такие как интерперсональная теория, интегративная мотивационно-волевая модель, трехшаговая теория содержат в своей основе подход «от мысли к действию», который предполагает различие факторов развития мыслей о самоубийстве и факторов, способствующих переходу от мыслей к действиям. Согласно данным литературы, существует устойчивая корреляция между попытками самоубийства у подростков и суицидальными мыслями, отчаянием, а также частотой и определенными способами самоповреждения [13]. Что касается суицидальных мыслей, многие часто цитируемые факторы риска суицида не выявили значимого различия между суицидальным и несуицидальным самоповреждающим поведением. Единственное проведенное ранее исследование [11] подтверждает значимость параметра частоты самоповреждений для прогнозирования суицидального поведения у подростков с несуицидальным самоповреждающим поведением. Авторы показали, что прогностическими факторами являются, в том числе, наличие недостаточного количества социальных связей и отсутствие смысла жизни, а также предыдущие обращения по поводу лечения психиатрических заболеваний. Используемый в исследовании метод, однако, накладывает ограничения на применимость результатов: авторы проводили единовременное обследование группы участников на основе ретроспективных отчётов о факторах риска и попытках суицида. Собранные таким образом данные могут быть неточны из-за ошибок воспоминания участников и того, являются ли описываемые ими ощущения воспоминаниями или планами на будущее.

Лонгитюдных исследований на данную тему, использующих подход «от мысли к действию» крайне мало [7; 8]. В связи с этим в задачи настоящего исследования входит расширение сферы исследования первичных попыток суицида у подростков с суицидальными мыслями и несуицидальным самоповреждающим поведением путём изучения зависимости этого феномена от многочисленных факторов риска в долгосрочной перспективе.

Целью настоящего исследования является выявление прогностических факторов попыток самоубийства в подростковой группе высокого риска попыток самоубийства.

Методики и организация исследования

Нами было проведено исследование на базе РГПУ им. А.И. Герцена, в исследовании приняли участие 50 молодых людей, у которых в возрасте 14-16 лет присутствовали мысли о суициде (20 человек) или зафиксировано самоповреждающее поведение (30 человек). Для выявления зависимости между попытками самоубийства и факторами риска был использован метод регрессионного анализа. Первая выборка (20 человек) состояла из подростков, которые ранее сообщили о наличии у них суицидальных мыслей, отвечая на вопрос «Думал ли ты когда- нибудь о самоубийстве, даже если знаешь, что никогда этого не сделаешь?».

Вторая выборка включала 30 подростков с несуицидальными самоповреждениями, которые отбирались при помощи ответа на вопрос «Случалось ли тебе наносить себе какой-нибудь вред специально (например, путём передозировки наркотиков, нанесения порезов)?». На момент исследования всем респондентам исполнился 21 год. Критерием исключения из исследования являлось совершение попытки самоубийства в подростковом возрасте.

Участники были разделены на подгруппы в зависимости от того, совершали ли они попытки самоубийства в возрасте 21 года. Участникам с несуицидальными самоповреждениями, ответившие «да» на вопрос «случалось ли тебе наносить себе какой-нибудь вред специально?» была задана серия дальнейших вопросов для выявления суицидальных намерений. Классификация «самоповреждение с суицидальными намерениями» присваивалась участникам, которые на вопрос о причинах самоповреждения ответили «я хотел умереть», либо дали утвердительный ответ на вопрос «Случалось ли, что в момент нанесения себе вреда умышленно ты действительно хотел убить себя?». В возрасте 14-16 лет участники с преднамеренными и непреднамеренными попытками суицида были классифицированы таким же образом.

В качестве методик исследования были использованы: анкетирование, Шкала поиска ощущений по Арнетту, Международный набор свойств личности (IPIP), опросник DAWBA. Известно, что факторы риска суицидального поведения включают пол, уровень интеллекта, исполнительную функцию, импульсивность, поиск острых ощущений, личностные особенности, наличие окружающих с самоповреждающим поведением, события из жизни, неблагоприятные обстоятельства в детском возрасте, неудовлетворенность телом, проблемы со сном, психические расстройства, отчаяние, симптомы депрессии, употребляемые вещества, суицидальные планы и отдельные характеристики несуицидального самоповреждения. Социально-экономический уровень оценивался путём анкетирования матерей и включал информацию о социальном статусе, а также образовании матери.

Для выявления зависимости между попытками самоубийства и факторами риска у молодёжи 21 года был использован метод регрессионного анализа. Был также проведен дополнительный анализ с контролем по параметру секса в детском возрасте и социально-экономического уровня. Иные параметры, потенциально затрудняющие интерпретацию результатов, были исключены из рассмотрения, так как нашей целью было выявление факторов риска перехода к действию (попыткам самоубийства). Анализ проводился на основе расчетных данных от участников, сообщивших о суицидальных мыслях (20 человек) и о несуицидальных самоповреждениях (30 человек) на момент включения в исследование. Для анализа данных мы использовали программу Statistica 13.3 на платформе Windows.

Результаты исследования и их обсуждение

Только 3 (15%) из 20 участников с суицидальными мыслями и 4 (13,3%) из 30 участников с несуицидальным самоповреждающим поведением сообщили о совершенной попытке суицида. Большинство из них были женского пола и имели родителей с более низким уровнем образования и финансового достатка. Демографические данные по группам участников содержатся в таблице 1.


Влияние факторов риска на последующие попытки самоубийства в группе с суицидальными мыслями представлено в таблице 2. Первоначальный анализ показал, что наиболее сильно на переход к попыткам самоубийства в группе с суицидальными мыслями влияют употребление наркотиков (p=0,029) и несуицидальные самоповреждения (p=0,006). Была также обнаружена связь попыток самоубийства с фактором нахождения в среде с другими членами, практикующими самоповреждение (члены семьи – p=0,076, друзья – p=0,081).


Влияние факторов риска на последующие попытки самоубийства в группе с несуицидальными самоповреждениями представлено в таблице 3.


 Анализ данных показал, что наиболее сильно на переход к попыткам самоубийства в группе с несуицидальными самоповреждениями влияют употребление наркотиков (p=0,038) и употребление иных незаконных препаратов (p=0,025).

Итак, в ходе работы было выделено несколько факторов, наличие которых позволяет предположить определенный риск попыток самоубийства в указанных группах. У участников исследования в возрасте 14-16 лет риск совершения попытки самоубийства был связан с историей не ведущих к суициду самоповреждений, употреблением наркотиков и других иных незаконных веществ, типами личности с высоким интеллектом и открытостью опыту и нахождение в среде с самоповреждающим поведением. Употребление наркотиков и иных запрещенных законом веществ являются прогностическими факторами перехода к суицидальным действиям у участников с несуицидальным самоповреждением.

Выявление значимых показателей в подгруппе участников с суицидальными мыслями и несуицидальными самоповреждениями представило сложности, однако употребление запрещенных законом веществ и употребление наркотиков, выделенные в обеих выборках, позволяют предположить особую надёжность этих показателей для определения уровня риска совершения попыток самоубийства в будущем. Возможно, употребление наркотиков и других запрещенных законом веществ повышают возможность перехода к суицидальным действиям по причине того, что вызывают снятие внутренних запретов и нарушают способность к принятию адекватных решений. Вероятно, что употребление наркотических веществ со временем ведёт к развитию психических заболеваний, которые, в свою очередь, являются причинами самоубийств. С другой стороны, употребление наркотиков может мешать формированию нормального копинг-поведения в ответ на стресс. Можно предположить, что зависимость между самоповреждающим поведением и употреблением наркотиков является двунаправленной – взрослые употребляющие наркотики люди часто демонстрировали самоповреждающее поведение в подростковом возрасте. Проведенные ранее исследования указывают, что несуицидальное самоповреждающее поведение является надежным прогностическим фактором попыток самоубийства [15], однако такое поведение редко рассматривается в рамках подхода «от мысли к действию». В нашей работе мы рассмотрели именно этот подход и показали зависимость перехода от суицидальных мыслей к действиям от наличия несуицидального самоповреждающего поведения. Данная зависимость может быть обусловлена несколькими параметрами, среди которых общая нейробиологическая подверженность самоповреждениям, увеличение риска социального отчуждения или психического заболевания в результате несуицидального самоповреждения, прямой эффект снижения способности противостоять попыткам самоубийства на фоне мыслей о нем [14].

В нашей работе мы обнаружили слабые доказательства зависимости попыток суицида от нахождения в среде с самоповреждающим поведением у подростков с суицидальными мыслями и не обнаружили таковых у подростков, самих демонстрирующих самоповреждающее поведение. Возможно, нахождение в среде с самоповреждениями повышает способность к совершению суицида у подростков с суицидальными мыслями за счёт повышения предрасположенности и приемлемости самоповреждающего поведения (например, знание о возможности самоповреждающего поведения, его функциональной выгоде и осведомленность о способах самоповреждающего поведения), в то время как подростки с историей несуицидальных попыток самоповреждающего поведения уже обладают определенным уровнем знаний о способах самоповреждающего поведения.

Выводы

Выявление прогностических факторов перехода от суицидальных мыслей или несуицидальных самоповреждений к попыткам суицида имеет особую важность для прогнозирования и предотвращения подросткового суицида. Существующие исследования предоставляют важную информацию о факторах, дифференцирующих индивидов с суицидальными мыслями или самоповреждениями от тех, кто совершает попытки суицида. Лонгитюдные исследования, в том числе настоящее, изучают возможность перехода к действиям в длительной перспективе. Результаты данного исследования показывают, что проведение опросов населения об использовании запрещенных веществ, несуицидальных самоповреждениях, типах личности и нахождении в среде с самоповреждениями может помочь работникам сферы здравоохранения в выявлении лиц с высоким риском совершения самоубийства в будущем.

Другие материалы
Особенности формирования клинической динамики, диагностики и коррекции пограничного расстройства личности в подростковом возрасте
Монография охватывает спектр вопросов формирования клинической динамики, диагностики и коррекции пограничного расстройства личности в подростковом возрасте. 
15 мая 2023
331
Факторы коморбидности пограничного расстройства личности и расстройств пищевого поведения: современный взгляд на проблему
В последние годы наблюдается значительный рост уровня коморбидности таких психопатологических расстройств, как расстройства пищевого поведения и пограничное расстройство личности, что не может быть случайным и, по-видимому, в некоторой степени отражает наличие у указанных расстройств общих этиологических факторов и механизмов.
12 апреля 2023
239
Автор статьи:
Исагулова Елена Юрьевна
Кандидат психологических наук, клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, ассоциированный член Московской психоаналитической ассоциации, действительный член Швейцарского института микропсихоанализа (Institut Suisse de Micropsychanalyse), директор НМУ «Клинический центр психического здоровья»
Помогаем строить комфортные отношения с собой и окружающими
Рады видеть вас
в нашем центре
127055, г. Москва,
Порядковый пер., д.21, 4 эт., каб. №7
Пн-Вс
10:00-22:00